Page 143 - 22_Neat

ки вышла на работу, чтобы закончить учить нас в третьем клас- се. Ей удалось это сделать, и вскоре она окончательно переста- ла работать в нашей начальной школе. В 4-м классе нас учила еще не старая учительница Серафима Алексеевна Деревцова. Ну, а М.И. вскоре совсем слегла, за домом и ею ухаживал ее бывший с юности слуга Егор Флигонтович, давно уже ставший ее гражданским мужем. В середине лета 1953 г., когда ее быв- шие ученики перешли в 5-й класс, она умерла. Мама привела меня к ее смертному одру, и я впервые увидел умирающего человека. Ее учительский дух не ослабел, и когда я прощался с нею, она приподнялась и сказала мне два слова: «Учись хоро- шо!». На ее похороны вызывали духовой оркестр, прощание с телом покойной было публичным, перед гробом на подушечке несли ее награды: медаль «За доблестный труд в период Вели- кой Отечественной войны» и «Орден Ленина». Надо сказать, что с похоронами Марии Ивановны у меня долго было связано одно неприятное воспоминание. Чтобы лучше видеть похороны со стороны, я вышел из колонны и стал идти по обочине, забыв, что для ограды будущего сквера там уже врыты опорные столбы. Шел я, можно сказать, боком и налетел на один столб, да так, что в кровь разбил ухо. Но не плакал, а продолжал идти вместе со всеми. Годом ранее, в 1952 году, так же торжественно хоронили учительницу немецкого языка Розу Моисеевну Гинтовт. Ее муж, Франц Викторович Гинтовт, преподавал зоологию и ос- новы дарвинизма, кроме того, он был завучем средней школы. У них было двое детей: старшая дочь Галя, старше меня на два года, и совсем маленький Игорь. Это была культурная «интер- национальная» семья. Отец был латыш, сосланный в деревню после сессии ВАСХНИЛ, разгромившей генетику, мать была еврейка, тоже попавшая под пресс в ходе борьбы с космопо- литизмом. Ф.В. продолжал заниматься экспериментами, дома у него была небольшая лаборатория. Однако он же возглавлял 143