Page 106 -

слова об убийстве спасителя от уз, справедливо считал В. Эрн, могут относится только к тому человеку, который действительно был убит пещерными обитателями за беспокойные призывы освободиться от власти ложных теней, т.е. к Сократу, способному сказать: "Тень! Знай свое место!" ("Верховное постижение Платона"). Платон был первым, предтечей Ницше, кто мифотворчеством начал борьбу с мифотворчеством же. Он боится всего иррационального, что идет не от разума, а от сердца. А что более иррационально, чем поэзия? Откуда берется у людей потребность в надрывно-героическом, буйно-страстном? Платон мог бы ответить: не у всех людей. У его современника Алкивиада потребности в героических мифах не было -- он сам был героем. Совершенно чужд был трагедийным воплям о Роке Сократ. Но именно Алкивиад восхищался мужеством Сократа, а тот смущенно отнекивался. Мифы о героях нужны массе обыкновенных людей, толпе -- охлосу. Им нужны герои, они хотят быть на месте героев, так компенсируется их человеческая ничтожность. Им нужна трагедия. "Несчастна страна, которая нуждается в героях!" -- воскликнет Галилей в пьесе Брехта. В XX веке понадобилось несметное количество героев, т.к. Алкивиадов и Сократов почти 108