Page 171 - МИР-1

В этих песнях – и стоны, и лихой перепляс. Не «поэзий» каноны – он Россию потряс! И став кричащей русской правдой, Ни поучений не страшился, ни хулы. И, верится, ему в далеком «завтра» Слова признанья будут суждены. Благословен судья, сам истиной судимый. Тост возгласим за яростный Парнас, Что суд над бытиём вершит неотвратимый И совесть словом пробуждает в нас. Это «завтра» померещилось, было, но так и не пришло. Время Высоцкого осталось там, в той России. Выходец из шестидесятых годов, по сути своей – «шестидесятник» (так обозначили себя те, кто воспринял Хрущевскую оттепель того времени и воплотил её в своем творчестве), тяжело воспринял последовавшую ледяную стужу «застойных времен». «Трудно дышать» – многим творческим людям было трудно дышать и «ледяная стужа» обжигала горло. Но именно в этот период он сумел вы- бросить в мир свою боль и боль простого унижаемого человека, боль, пробивающуюся к свету, к торжеству истины. Он ушел вовремя. Время, в котором возобладал дух торгашест- ва – это не время поэтов. Коммерческая культура, явившая околокуль- турный дурман, не нуждается в таких, как Высоцкий, поэтах и певцах. Замолчали и собратья по перу, его бывшие единомышленники Кто-то сказал, что живи Владимир Высоцкий в наше время, он делал бы деньги, как и все…. Трудно в это поверить. Но к чему споры? Провидение не позво- лило унизиться великому барду и человеку. Оно оказалось к нему более благосклонным, чем к другим. Он ушел, потому что наступала не его эпоха: время хамелеонов – не время борьбы. Предвосхищая судьбу сво- их песен, он пел: …Тишина надо мной раскололась – Из динамиков хлынули звуки, С крыш ударил направленный свет, – Мой отчаяньем сорванный голос Современные средства науки Превратили в приятный фальцет. – 169 –