Page 208 - 22_Neat

Тем не менее, определенный аналог моим воспоминани- ям о детстве и о людях существует: это книга В.П. Астафьева «Последний поклон». Там изображены почти те же персонажи, почти те же бытовые события, те же нормы и формы челове- ческого поведения, тот же культурный уровень русского чело- века, что и на моих страницах. Различие в том, что его автобио- графические рассказы о детстве (1957 – 1967 гг.) охватывают время 20-30-х и 40-х предвоенных лет, а мое повествование, точнее, мое свидетельствование начинается с 40-х послевоен- ных лет. И, конечно, В. Астафьев, чьи книги я всегда высоко ценил, рассказывал о своих земляках с огромным талантом и с большим уважением, чем я, т.к. он был плоть от их плоти. Мы ́ же были чужими. Тем не менее, мне повезло: наша современница Л. Улицкая несколько лет собирала воспоминания людей нашего поколе- ния как раз о тех годах, о которых писал и я (автор немножко моложе меня). Сборник этих воспоминаний людей, в боль- шинстве своем ничем не знаменитых, составил книгу, недавно увидевшую свет: Л. Улицкая. «Детство 45-53: а завтра будет счастье». М. АСТ, 2013. Из этой книги я сделал произвольную выборку текстов, по содержанию близких тому, что сказано на моих страницах. Авторов воспоминаний я не называю, только указываю страницы книги Л. Улицкой. И мрачно думаю: да, вот эта та страна, в которой я жил, это те люди, чьим любимым (женским) ругательством было: «Игрец тебе расшиби!». В де- тстве я воспринимал первое слово как «и грец» и никак не мог понять, кто же этот могущественный «грец», который должен был расшибить (о землю, наверное!) мужа, детей, непослуш- ную скотину, местное начальство и даже советскую власть. Но позднее мать объяснила мне, что «игрец» – это местный эвфе- мизм слов «бес», «черт», «леший». «Историки ХХ века проанализировали причины голода в России и пришли к выводу, что голод 30-х годов был в боль- 208