Page 64 - 22_Neat

служащим, даже беспартийным, совершение любого обряда в Божьем храме грозило как минимум увольнением с работы. Вот и стоял на могиле сестры удивительный по конструкции детский крестик с маленьким домиком на верхней переклади- не. Это был голубец, в который нисходит Святой Дух, так как в могиле лежит чистое и непорочное дитя. В 1956 г., летом, когда умерла бабушка, ее похоронили в той же могиле: это было ее предсмертное желание. Обветшалый детский крес- тик заменили новым крестом, который в тех краях ставили на могилах женщин: тоже голубец, но в виде двускатной крыши на навершии креста. До середины 70-х годов, точнее до сер. 1978 г., мать и я ходили на кладбище, чтобы поклониться ос- танкам наших близких. Были ли у матери еще дети между рождением сестры и моим рождением? Валентина Тимофеевна Доброва говорила мне, что, якобы, был еще мальчик – Олег, который умер вско- ре после рождения. В детстве я видел фотографию, даже рас- цвеченную, грудного ребенка и спросил маму: кто это? Она замялась, ответила что-то неопределенное, а потом я этой фотографии больше не видел. По сообщению т. Вали можно даже предположить, что это был первый внебрачный ребенок Надежды Добровой. Но тетя Валя в старости могла и неверно передать события прошлого. Смерть дочери была огромны горем для отца и матери. Шла война, Красная Армия терпела поражение за поражением. Несмотря на броню, в любой момент отца могли мобилизовать в действующую армию. И мои родители зачали меня где-то в конце февраля – начале марта 1942 г. Когда мать родила сестру, отец, по ее словам, с некоторым сожалением сказал: «Все-та- ки хлопчик был бы лучше!» – на что скорая на язык акушер- ка моментально среагировала: «Вот в следующий раз сами и рожайте хлопчика!». Чтобы восполнить их утрату, 26 ноября 1942 года на свет появился «хлопчик» – я, Д.И. Корнющен- ко. Мать рассказывала, что видя мой младенческий интерес к 64