Page 325 -

сгибается или выпрямляется, погружает тело и душу в массу и позволяет ей себя захватить, пока не изменяется до неузнаваемости..." Так он превратился в человека толпы. А для толп, утверждает Тард, как бы ни были они различны в своих истоках и своих проявлениях, одинаковы одни и те же черты: величайшая нетерпимость, гротескная спесь, болезненная восприимчивость, ужасающее ощущение безответственности, порожденной иллюзией их всемогущества и полной утратой чувства меры, тяготеющей к преувеличенности их взаимно подогреваемых эмоций. Для толпы не существует середины между проклятием и обожанием, между ужасом и восторгом, между криками "да здравствует!" и "смерть ему!" Этому человеку прошлое казалось светлым, трудным, но героическим, разумным -- из него логически рождалось замечательное настоящее и зачиналось еще более прекрасное будущее. Как в знаменитом ответе графа Бенкендорфа П.Я. Чаадаеву: "Прошедшее России было удивительно, ее настоящее более чем великолепно, что же касается будущего, то оно выше всего, что может нарисовать самое смелое воображение". Пророк! 327