Page 162 - МИР-1

============================================== Мир Метаморфозы (Е.М. Гуреев, эссе) Небо над привокзальной площадью. Оно было частью архитектурного про- странства, правда – частью независимой, самовольной. Стоял теплый летний день. Всё куда-то торопилось, бежало, ехало, и день тоже двигался по своей тра- ектории, внимательно наблюдая за происходящим. Его внимание привлек чело- век, сидевший на пеньке. Пенек это всё, что осталось от мощного, высокого де- рева, росшего когда-то здесь в окружении асфальта и несущегося мимо городско- го транспорта. За последние десять лет площадь преобразилась, приобрела евро- пейский вид. Дерево не могло этого видеть: оно осталось там, за гранью бытия и, наверное, думало, что привычная неброская российская самобытность глубин- ки продолжала существовать вечно и терялась в будущем так же, как терялась в далеком прошлом. Человек, сидевший на том, что осталось от дерева, тоже был отрешен от суетного мира: это был бомж, и лет ему было где-то около 60-ти. Впрочем, что означает возраст для человека, который потерял счёт времени? Пролетела стрекоза. Подчиняясь внутренним инстинктам, она осуществля- ла свою маленькую, заданную её природой цель. И в её полете было видно нача- ло восхождения природы к своим вершинам. Только внимательное зрение могло это обнаружить – бомжу некуда было торопиться в своей жизни, и поэтому он был внимателен. Стрекоза повернула и мягко, безбоязненно опустилась на ма- кушку этого человека. Ей было хорошо и спокойно с ним и с его временем. Два антипода: время и бомж – слились в единый механизм постижения, не наносивший никому и ничему вреда. Время постигало изменчивость сквозь по- стоянство мировых констант, бомж – постоянство сквозь изменчивость. Невоз- мутимо, как когда-то росшее здесь дерево, смотрел человек сквозь пробегавших мимо людей, сквозь украшенные рекламными щитами здания и медленно про- плывавшие над площадью облака. Что он видел? Глядя сквозь суету, мысленно останавливал её – кто бы ещё из окружающих так мог, когда все они были уча- стниками суеты? Им не дано. А ему, кажется, удавалось сливаться со зданиями и облаками и самим временем во всей его противоречивости. Пролетела птица красиво, непостижимо! Капнула чем-то белым недалеко от него, и чуть было не отвлекла его от благодатного состояния мысли и тела, но "состояние" философ- ски невозмутимо справилось с этой задачей. Внезапный вихрь, поднятый поры- вом ветра, завихрил и само это состояние, вдохновив и усилив его. Время заме- тило человека, а человек заметил, что время заметило его. Резонансом возвраща- лось отражённое в зеркале время к оригиналу и спрашивало его: "Кто ты?" А оригинал перебрасывал вопрос обратно: "А кто ты, не я ли?" Потом они перепу- тали друг друга и, наконец, отождествились. Обоим стало легко. Страдания, го- речи, боль преобразовались в солнечной теплой атмосфере во что-то успокои- тельное и глубокое. И вдруг на фоне этой вечности – речка, далекое детство, обжигающий ноги песок, прохладная вода, внезапно охватившая тело и легко понесшая его куда-то вдаль, в голубые мечты, в чистые мальчишечьи планы, в прекрасные видения бесконечно долгой будущей жизни…. Но вот появился еще один бомж. Тоже – "философ", но немного подвы- пивший и поэтому более деятельный. Закусив недавнюю выпивку куском булки, – 160 –