Page 137 - Культура и поэзия. Эл.вариант_Float

Беранже /"Безумцы"/, Ламартин /"Злобный гений"/, Г. Торо /"Уолден : или Жизнь в лесах/, Д. Андреев /"Роза мира"/, Т.С. Элиот /"Пепельная среда"/, А. Белый" Р. Штайнер. Есть даже нечто из романов Дж. Роллинг о Гарри Поттере. Стихотворение о "счастливце" трагично своей контрастностью. Первая часть, навеянная пантеистической философией Г. Торо, резко сменяется гностическим образом злого демиурга, который создал мир не для счастья людей, а для их погибели. Зависть космического зла уничтожает мир радости. Возможна и другая интерпретация в духе учения манихейства: мир состоит из добра /Бог/ и зла /Дьявол/. Борьба их царств завершится катастрофой: погибнет мир материи, но станет свободным Дух. Добро невозможно в мире Зла. А может быть, это жестокое повествование о неосторожном человечестве, которое поддавшись соблазнительным успехам индустриальной и технотронной цивилизаций, довело состояние природы до экологической катастрофы. Тема космической эсхатологии – очень жесткая тема и передана поэтом с трагической силой. Он соблюдает условия жанра баллады и меняет форму строф, что не нарушает ритмику стиха, а соответствует событию и хронотопу баллады. Эта смена метрической схемы строфы - от двустишия до двадцатистишия - довольно сложное построение у автора /вероятно, неизбежное для его поэзии/ и скреплено бесконечной связью внутренних рифм. Тем не менее, автору следует учесть, что многострочные строфы труднее воспринимаются и слухом и зрением. Оба стихотворения могут быть поняты и как аллегория: жизнь обычного человека, живущего в согласии с самим собой, любящего и любимого, легко превратить в ад и погибель, или своими собственными иллюзиями и химерами, ведущими к безумию, или совершенно будничной подлостью и завистью других людей. Ад - это другие, но и мы являемся адом для других. Хотелось бы, чтобы поэт В. Юрьевич в дальнейшем усилил волю к сопротивлению злу своего лирического героя, чтобы катарсис его поэзии имел не только трагическую окраску. Такая "воля к жизни и добру" усилит его, талант. С некоторой долей условности эту лирику можно отнести к высокоэлитарной поэзии. Мой аналитический обзор завершен. Я придерживался принципов конкретности и нелицеприятности. Отбор имен поэтов зависел исключительно от наличия поэтических текстов. Высказана лишь моя точка зрения, и хотя я стремился обосновывать ее определенными требованиями культурологии и литературоведения, 135