Page 62 - Культура и поэзия. Эл.вариант_Float

изнутри укреплять Церковь. Укреплять правильными церковной политикой и правильными богословскими методами. Нынешнее положение РКЦ возлагает особую ответственность на ее служителей и всех российских православных. "Исключительность" русского православия, понимаемая в ином смысле, порождает неуместную религиозную гордыню, стагнирует нынешнее культурно-духовное состояние общества со всеми типично российскими недостатками, которыми не умиляться нужно, а немедленно и безоговорочно исправлять. Я уже писал, что считаю, что Российская Православная церковь не справилась и не справляется с проникновение в нее идей неоязычества. И, конечно же, РКЦ ответственна и за нынешний общекультурный уровень населения России, который складывался не только из глобальных большевистских преобразований, но и из того исходного культурного уровня, с которым Россия подошла к большевистскому перевороту, и из того, что происходит сейчас. Д.И. Нечто подобное уже происходило в Московском царстве в начале X\/II века накануне Великой Смуты. Не случайно многие уважаемые мною священнослужители переходят в лоно Зарубежной Православной церкви, которая отличается широтой и глубиной конфессионального подхода к верующим. Так, например, недавно поступил протоирей о. Михаил Ардов. Е.М. Снова вернемся к вопросам культуры, литературы, искусства. Ваше отношение к поэзии, музыке, живописи? Что для Вас наиболее близко в духовной культуре? Д.И. Я уже упоминал о том, что поэзия являлась неотъемлемой частью моего духовного мира. То же самое могу сказать о музыке и живописи. Книги в моей библиотеке не менее, чем на четверть, составляли поэзию. Сохранились сотни пластинок с записями почти всей музыкальной классики, сотни альбомов живописи и монографий об искусстве, тысячи репродукций, гравюр, подборок художественных открыток. Сейчас все это богатство поступило в распоряжение моих детей и внуков. А раньше мы, родители и дети, пользовались ими совместно. Без хвастовства могу сказать, что, читая поэзию всех времен и народов, испытывал увлечение то ирано-таджикской поэзией, то древнекитайской, то поэзией французских "проклятых поэтов", то русской поэзией Серебряного века. С возрастом, однако, произошла окончательная кристаллизация поэтических пристрастий и я могу уверенно сказать, что наиболее значимыми и дорогими поэтами остались для меня Данте, Гете, А. Рембо, Р. Рильке, Т.С. Элиот, О.Э. 60